Таков мир – убогий, но мой, – который, как я ожидал, трансформируется в нечто совершенно на него не похожее. И вместе с безразличием к пространству пришло еще более совершенное безразличие ко времени. – Мне кажется, его очень много, – вот все, что я мог ответить, когда исследователь спросил меня, как я ощущаю время.»